[makodairy]

Название: Все потом.
Автор:  _Makoto_
Бета:  Седая Верба
Фэндом: Отблески Этерны.
Пейринг: Рокэ Алва/Ричард Окделл
Рейтинг: G.
Жанр: romance, angst
Предупреждение; страшный OOC, бред и розовые сопли в сиропе.
Disclaimer: Вера Камша
От автора: Сие писалось исключительно для себя, и скорей это был очередной эмоциональный выплеск. Называется «Вчера нам было хреново, и мы написали это». Я не претендую ни на канон, ни на, что либо другое. Это вообще не канонично ни разу. Это скорей то, что возможно было бы реальным, или то, что я хотела видеть в отношении этих двух персонажей. Это даже в какой-то мере попытка выразить через персонажа то, что сейчас болит на душе, как-то так. Но не более.
Если кто будет кидаться тапками, пожалуйста. Мне как-то плевать.
Размещение: если понадобиться - спросите и берите. Но я уверена что сие никому нужно не будет

Вот уже несколько дней...

Вот уже несколько дней безмолвия, тишины и бесконечной дороги. Перед глазами – бескрайнее черно-коричневое поле с редкими белыми пятнами от недавно выпавшего снега. Снега было мало, но зима была не за горами и, судя по стоящему в последние дни морозцу, теплой быть не обещала.
Долгая дорога утомляла Ричарда. Последний населенный пункт он видел несколько дней назад. И если до этого местом ночевки становился небольшой лес, то эти два дня он буквально спал в седле.
Куда его несло? Какая разница? На карту он давно не смотрел, идя, куда его вело сердце, куда вели глаза. Куда угодно, только бы не в Надор, не в Олларию, Кэналлоа или Алат. Куда угодно, только бы не в эти герцогства и города. Лишь бы не видеть этих людей, не говорить с ними, не пересекаться с ними.
Внутри была сожженная пустошь, горечь и тупая непроходимая боль. Кому ты теперь нужен, Ричард Окделл? У тебя никого не осталось, совсем.
Даже твои родственники мертвы, мертвы под серыми камнями родного замка. Замка, который ты так ненавидел, и который погубил тех, с кем ты рос.
Может быть, твоя душа тоже захоронена под этими серыми камнями? И лежит там, бездыханная, ни во что уже не верящая, уставшая от предательств, чужих ли, своих ли, какая разница, факт, что их за последнее время стало слишком много.
Ричард усмехнулся – дорога склоняет мысли не в то русло. Она воскрешает воспоминания, порой чуть меланхоличные, иногда приятные. Но в большей степени пустые и болезненные. Ведь сначала, можно сказать, все хорошо начиналось. Он даже мог преодолеть ту войну, существующую между его домом и домом Алвы. Но он не того послушал. И его предали те, от кого он предательства не ожидал.
А потом, как по наклонной, все больше, хуже, сильнее.
И ничего не осталось, ни душевного тепла, ни друзей, ни любви, ни жалости. Все сгорело в этом душевном огне и теперь пеплом покоится на выжженной пустоши внутри.
От мыслей его оторвал звук копыт за спиной. Он обернулся и увидел незнакомого всадника закутанного в черный плащ. Капюшон незнакомца был сдвинут на глаза, это, возможно, и насторожило Ричарда, и спасло его. Потому что когда незнакомец выхватил мушкет, чудо, что Окделл успел увернуться и выхватить свой собственный. Он снова обернулся и выстрелил, и на свое собственное удивление попал в грудь противника, но смотреть времени не было. Ричард дал коню шпоры, и скакун полетел по пустому полю.
Только когда он достаточно далеко ушел от места нападения, до него дошла боль, почти невыносимая. Незнакомец все-таки попал в плечо. Рана не была серьёзной, но доставляла много неудобств и сильно кровоточила. Ричард решил не прекращать дорогу, и вскоре, вдали показался небольшой лесок.
Окделл нашел небольшой ручей, развел костер, разогрел воду, в сумке с вещами он достал одну из запасных сорочек. Оторвал от нее кусок ткани, сначала обработал рану теплой водой, забинтовал плечо. Возможно, элементарным вещам у Алвы он все-таки научился.
Рана горела, болела. Ричард устало вздохнул, попытался уснуть. Но было слишком холодно, сидение у костра и плащ не спасали. Он и просидел добрую часть ночи, и только где-то ближе к утру заснул беспокойным, прерывистым сном.
Прошла еще пара дней в пути. За это время на пути попался только один населенный пункт, где Ричард сумел отдохнуть в дешёвой гостинице и даже найти лекаря. Не сказать, что тот ему сильно помог. Рана ныла и болела все сильнее и сильнее, и от любого неловкого движения руки открывалась и снова кровоточила. Единственное, что радовало, это то, что становилось значительно теплее, судя по всему, он шел на юг. Хотя ветер последние дни был холодный. Иногда покапывал дождь.
Ричард устало смотрел вперед. Но когда за спиной он снова услышал стук копыт, внутри что-то дрогнуло. Нет, он не был трусом, но он прекрасно понимал, что в таком состоянии он просто ни с кем не справится. Он погнал лошадь. Быстрее, быстрее, быстрее!
Погоня не отставала.
Ричард не смотрел назад. Только вперед, только против этого холодного ледяного ветра, открывая лицо навстречу дождевым каплям. Плечо болело неимоверно. Камзол пропитался кровью из вновь открывшейся раны. Раскалывалась голова, пейзаж перед глазами сливался в одно неразборчивое пятно, так же, как и звук копыт и чьих-то разговоров за спиной сливался в один шум. Он понимал, что скоро либо свалится с лошади, либо отключится на ней прямо в погоне. Чтобы не упасть, Дикон посильнее схватился за вожжи и чуть потянул их на себя. Ему было как-то все равно, что от этого движения лошадь стала замедлять бег, ему было все равно, что за ним сейчас гонятся неизвестно кто, ему было все равно что его пытались убить.
Жаль что и вправду, не убили. Тогда бы все закончилось…
- Ричард! - Истошный крик прозвучал где-то за спиной.
«Кто?..» - подумал было он, но мысль так и не успела до конца сформироваться в его мозгу до того, как все обволокла дурманящая тьма. Последним, что он понял, было предчувствие падения.

Он проснулся от знакомого звука струн: мелодия была мягкой, мотив песни печален. В комнате, где он лежал, было душно, а может, это его мучил жар. Губы пересохли, очень хотелось пить. Он повернул голову, чуть поодаль от кровати стоял кубок, возможно даже с водой. Ричард попытался привстать, но мир снова поплыл перед глазами.
- Юноша, могли бы и меня попросить, - раздался до боли, до дрожи знакомый голос. Рокэ, но как же… как же так?!
Алва взял со стола кубок и, придерживая голову Ричарда одной рукой, попытался напоить его водой. Дик отстранился.
- Юноша, не время показывать ваш столь своенравный характер. Если бы не я, вы бы уже давно наслаждались обществом могильных червей.
- Ну, дали бы мне умереть! Какое вам дело до своего отравителя? - просипел Ричард. В горле тоже пересохло, но почему-то не было никакого желания приводить себя в порядок и долечиваться. И почему Алва тогда его не бросил?
Алва на эти слова ничего не ответил, только снова приподнял голову Ричарда и стал отпаивать его водой, следя, чтобы он не захлебнулся. Дик, хоть и пытался сопротивляться, пил, жадно, с удовольствием. После воды стало легче.
- Ну что, юноша, дурные мысли покинули вашу голову? - поинтересовался Алва с долей сарказма. - А теперь поспите. Чем больше вы будете спать, тем быстрее вы встанете на ноги, ну а уже потом мы с вами все обсудим.
Алва говорил это, аккуратно наливая в кубок какое-то ароматное снадобье, после чего протянул чашу Дикону. Лекарство чуть горчило, но очень приятно пахло.
Когда Дик допил, Алва поставил кубок на стол и, сидя на кровати, стал ждать, когда Ричард уснет. Он аккуратно коснулся тонкими пальцами горячего лба оруженосца. Сам Рокэ прекрасно понимал, что это чудо, что они нашли Дика первыми, в таком состоянии он бы долго не протянул, даже без упора на то, что его разыскивают и отнюдь не для того, чтобы устроить теплый прием.
Руки у Рокэ были чуть прохладные, пальцы тонкие. Он касался лба осторожно, словно Окделл был хрустальный. Ричард удивился и перехватил руку Рокэ. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Холодные синие глаза Рокэ и усталые, пустые серые глаза Дика.
Алва аккуратно освободил свою руку из руки Дика и просто тихо сказал:
- Все потом, обещаю.
И, вновь касаясь легкими ласковыми движениями волос Дика, который так и был для него его оруженосцем, таким же наивным, смелым, решительным и по-юношески глупым, как и тогда, когда Ворон первый раз взял его под свою опеку.
Дик засыпал, под ласковыми движениями руки Алвы. И, пусть на мгновенье, подумал - а вдруг все еще будет хорошо? Неужели Алва его простил?
Сон не любил глобальных мыслей. И все, все осталось на потом, все, что должно было быть: мысли, слова, желания и то тепло, почти невозможное, граничащее с бредом жара. Потому что то, что было, несоизмеримо ужасно с тем, что есть сейчас.
Что есть, что будет и что в итоге осталось? Какая разница? Особенно когда есть шанс начать сначала?

P.S кому должен мини-фики скоро начну высылать бетам и выставлять, они все почти готовы^^